Menu
Сегодня КНР с динамично развивающейся социальной экономикой мчится к мировому лидерству. Один из способов реализации этой цели является распространение китайского языка и культуры по всему миру. В свое время выдающийся немецкий философ ХХ века Мартин Хайдеггер говорил, что «язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек». Обитателями этого «жилища» в разные эпохи были Конфуций, Лао-Цзы, Сунь-Цзы, Мо-Цзы, Чжуан-Цзы, Сыма Цянь, Ли Бо, Лу Синь и многие другие китайские мыслители и писатели, внесшие свой вклад в развитие мировой цивилизации.
В современную эпоху «осуществление открытости бытия, насколько они дают ей слово в речи, тем самым сохраняя ее в языке» (М. Хайдеггер) являются около 1,5 миллиарда человек по всему миру. Среди них нобелевский лауреат по литературе Мо Янь, герой боевиков с комедийным уклоном Джеки Чан, всемирно известный предприниматель Джек Ма и другие обитатели Поднебесной, популяризирующие китайскую культуру и ее достижения в планетарном масштабе, и конечно же ее лидер Си Цзиньпин, призывающий жителей планеты к «сообществу единой судьбы человечества».
В изменившейся политической и экономической конфигурации XXI века роль КНР безусловно велика. Важным компонентом внешней политики официального Пекина является реализация внешней языковой политики, которую она стремится проводить в сочетании с торговыми, экономическими, инвестиционными и технологическими отношениями с остальным миром. В результате развивающиеся страны, нуждающиеся в инвестициях и технологиях, вынуждены обратить свое внимание на китайский язык и ее культуру в целом.
Именно язык, как носитель культуры, транслирует язык и культуру конкретного государства или народа в мир и является одним из основных инструментов политики «мягкой силы». Все мировые культуры распространялись с помощью языка. Языки народов, принадлежавших к мощным научно-техническим цивилизациям, получили естественное распространение по всему миру. Изучая языки, народы мира с их помощью овладевают новыми технологиями, наукой и культурой, принимая принципы политической и культурной системы, сформированной ими.
К тому же Китай использует внешнюю языковую политику, ресурсы «мягкой силы», чтобы противостоять западному процессу глобализации и стать мировым лидером. С помощью таких концепций и стратегий, как «гармоничный мир», «могущественное культурное государство», «мирное возвышение», Пекин пытается создать свой привлекательный образ, формируя «во вне» китайскую систему мышления и ценностей через распространение «ханьюй» (汉語, «ханьский язык») в мире превратив ее в свою долгосрочную стратегию.
На сегодняшний день китайский язык вот уже на протяжении почти пятидесяти лет является одним из шести рабочих языков Генеральной Ассамблеи ООН (с декабря 1973 года) и Совета Безопасности ООН (с декабря 1974 года). С 2010 года для поощрения многоязычия и культурного разнообразия, а также обеспечения равных возможностей для использования всех шести официальных языков в рамках системы ООН, 20 апреля в память о основателе китайской письменности Цан Цзе (倉頡), был определен как День китайского языка.
По легенде Цан Цзе был придворным историографом легендарного правителя Китая и мифического персонажа Хуан Ди или Желтого императора (黃帝), впервые разработавшего набор пиктограмм, которые впоследствии стали основой для иероглифов, что позволило отказаться от узелкового письма. Впервые имя Цан Цзе упоминается в философском трактате III века до нашей эры «Сюнь-Цзы», в котором говорится, что: «Были многочисленные опыты по созданию письменности, но лишь знаки, созданные Цан Цзе, были приняты и существуют доныне
/ 故好書者眾矣，而倉頡獨傳者，壹也 /» (перевод Готлиба О.М.).
Письменный китайский язык считается одним из самых сложных в мире. Чтобы выразить все его богатство, используется около 80 тысяч иероглифов. Впрочем, для повседневного обихода хватает и 3–5 тысяч символов. Кроме того, это один из самых древних языков, существующих на планете. В начале третьего тысячелетия нашей эры китайский язык переживает самый настоящий бум. Успехи Китая в самых различных областях (политика, экономика, спорт, культура и т.д.) способствуют тому, что многие жители планеты начинают изучать китайский язык и в этом нет ничего удивительного. Страна, которая на всех парах движется к тому, чтобы называться первой экономикой мира умело использует данный фактор.
Еще американский экономист Джейкоб Маршак (1898-1977) отмечал, что язык играет важную роль в экономическом взаимодействии и языковый фактор следует учитывать в экономических расчётах. Развитие теории человеческого капитала Гэри Беккером (1930-2014), лауреатом Нобелевской премии по экономике 1992 г., который применил экономический подход к поведению человека, также предполагало инвестирование в образование и трудовые навыки человека, что повышает его производительность труда и конкурентоспособность на рынке. Одним из важных факторов образования стало изучение языка.
Современные исследования показывают, что люди с высоким уровнем владения доминантным языком или вторым иностранным имеют более высокое социально-экономическое положение и более высокий доход. Тем самым была доказана экономическая важность изучения языков и необходимость инвестирования в языковую подготовку для экономики страны. В начале XXI в. в связи с развитием финансовой глобализации, торговой интернационализации, а также информационных и интеграционных процессов роль языка существенно повысилась. Выяснилось, что язык является колоссальным экономическим ресурсом, который приносит большой вклад в ВВП страны. Так, Великобритания за счёт использования английского языка в странах ЕС получает ежегодно более 10 млрд. евро, а внешняя торговля и финансовые услуги на английском даёт ещё около 20 млрд. евро. И это только в Европе!
Следует отметить, что дисциплина, которая изучает процесс интеграции языка и экономики в «ткань» современной человеческой цивилизации, получила название лингвоэкономики. Так, в Китае лингвоэкономика как наука появилась в конце 1990-хх гг. В 1999 г. Сюй Цичао опубликовал в журнале «Иностранные языки» (Вайго юй) статью «Лингвоэкономика: новая смежная наука», в которой он впервые дал определение «лингвоэкономике» и изложил взгляды иностранных учёных относительно этой науки, осветив её основное содержание. В 2001 г. профессор Хуан Шаоань организовал в Центре экономических исследований Шаньдунского университета группу по изучению лингвоэкономики. Уже в 2003 г. в Шаньдунском университете впервые в Китае была открыта экспериментальная аспирантура по направлению «Лингвоэкономика». В 2004 г. был создан первый специальный институт по лингвоэкономике при Шаньдунском университете (в настоящее время он преобразован в Центр по изучению лингвоэкономики), а в 2006 г. официально была открыта аспирантура по этой специальности и защищена первая диссертация на тему «Распространение китайского языка в мире: экономический анализ и предложения в отношении школ Конфуция» (Нин Цзимин), которая стала первым исследованием в Китае, где был применен лингвоэкономический подход. Эта работа сыграла важную роль в деле продвижения китайского языка за рубежом и создания школ Конфуция.
Именно через «Институты Конфуция» Китай занимается распространением китайского языка и культуры на весь мир, а вместе с ними и свои современные политические принципы, где внешняя языковая политика стала одной из приоритетных направлений Поднебесной. Так, в 2009 году ее включили в концепцию «мягкой силы» и стратегию развития государства, способствующей повышению конкурентоспособности национальной культуры Китая как за ее пределами, так и в глобальном масштабе.
В свою очередь Государственный комитет по работе в области языка и письменности, Департамент управления языковой информацией Министерства образования КНР и Канцелярия Международного совета китайского языка заявили, что лингвоэкономика в еще большей степени должна стать государственной стратегией развития, содействуя тем самым развитию языковой индустрии и продвижения китайского языка за рубежом, поскольку, имеет важное стратегическое значение для экономического роста страны.
И это дает свои плоды. Об этом свидетельствует факт того, что интерес к изучению китайского языка во всем мире год от года непрерывно возрастает. Данный фактор обусловливается, в первую очередь, бурным ростом китайской экономики, авторитета Китая на международной арене, что в свою очередь является стимулирующим фактором для изучения китайского языка. И республики Центральной Азии не исключение.
Китай уже долгие годы «работает» в усиленном режиме с центральноазиатскими элитами, стараясь вовлечь их в свою орбиту преимущественного влияния. Естественно, что, инвестируя в центральноазиатский регион Пекин, будет, нравиться это кому или нет, защищать интересы китайского капитала в Центральной Азией. Тем более, что китайские эксперты придают инициативе на центральноазиатском направлении огромное значение и подчеркивают стратегическое значение в ее реализации в Центральной Азии. Для Пекина, развитие экономики – ключ к решению многих, если не всех, проблем. Для этого и необходимо мягкосиловое сопровождение такого грандиозного проекта как «Один пояс – один путь». В отличие от США и Евросоюза китайский подход отличается, прежде всего, своей эффективностью. Так, главным инструментом использование «мягкой силы» Китая в регионе Центральной Азии являются Институты и Классы Конфуция (в настоящее время в странах Центральной Азии открыто 13 Институтов Конфуция. В Казахстане – 5, в Кыргызстане – 4, в Узбекистане и Таджикистане – по 2 – Е.Б.), где учащиеся изучают китайский язык, историю, духовные и культурные ценности Китая. Благодаря этому меняется восприятие Китая в лучшую сторону. Китай становится для людей ближе, понятнее, дружелюбнее. В культурно-цивилизационную среду Центральной Азии вносятся ценностные элементы китайского миропонимания, духовности, в том числе идеи конфуцианства. Распространением культуры и языка через Институт Конфуция Пекин пытается усилить притягательную силу Китая, устранить существующие на фоне «синофобии» с прошлых времен предвзятость, неприязнь и ощущения угроз, исходящих якобы из Китая.
Уже сейчас китайский язык прочно занял второе место по изучаемости после английского и становится все более популярным среди молодежи. Вероятнее всего в языковом плане Центральная Азия будет идти по формуле «развивать китайский, сохранять русский, учить английский».
В то же время, в отличие от Запада, а также во избежание конфликтных ситуаций, порожденных культурной экспансией, в Пекине прилагают усилия к тому, чтобы его культурно-цивилизационное присутствие в Центральной Азии не воспринималось как проявление гегемонизма, а лишь только как партнерское взаимодействие в целях обоюдного участия в развитии мультицивилизационных отношений. Возникающий таким образом межцивилизационный синтез способствует национальной, региональной и глобальной безопасности, а также бесконфликтному развитию человечества.
Если брать конкретно Казахстан, то китайский язык становится всё более востребованным, отвечающий профессиональным устремлениям студенческой молодёжи. Кроме того, возросший интерес к китайскому языку в стране Абая и Димаша Кудайбергена объясняется, как традиционным интересом к истории и культуре Китая, так и динамичным экономическим развитием этой страны, ростом его геополитического влияния в современном мире. В XXI в. целью обучения китайскому языку, уже не может являться только передача лингвистических знаний, умений и навыков, и даже не энциклопедическое освоение страноведческой информации, ограничивающейся, географическими и историческими понятиями и явлениями. Центральное место в процессе преподавания китайского языка должно занять формирование способности к участию в межкультурной коммуникации, что особенно важно сейчас, когда смешение народов, языков, культур достигло невиданного размаха и как никогда остро встала проблема воспитания терпимости к чужим культурам, пробуждения интереса и уважения к ним, преодоление в себе чувства раздражения от избыточности, недостаточности или просто непохожести других культур. Именно с этих позиций необходимо сегодня переосмыслить подходы к обучению казахстанских студентов, магистрантов и докторантов различным аспектам китайского языка.
В то же время, овладение китайским языком неотделимо от знакомства студентов с фактами истории, общественными явлениями, социальными условиями в стране изучаемого языка. Всё это должно осуществляться наряду с глубоким изучением многовековой китайской культуры. Поэтому изучение китайского языка в условиях современного казахстанского общества имеет большие перспективы, так как, неразрывно связан с различными контактами, и в конечном счёте, оно будет способствовать развитию дружеских отношений Казахстана и Китая, что благотворно скажется на процессе межкультурной коммуникации между нашими странами и народами, став показателем высокого уровня взаимопонимания и сотрудничества.
Еркин БАЙДАРОВ специально для Центра по изучению Китая
