05.07.2023
Современный мир нуждается в новых институциональных опорах, способных удержать ситуацию в устойчивом состоянии, не смотря на нарастающую повсеместно турбулентность. Попытаемся разобраться в содержании месседжей, исходящих от политических лидеров стран Шанхайской Организации Сотрудничества, собравшихся на очередную встречу, хоть и в онлайн формате.
Не случайно, Президент Казахстана Касымжомарт Кемелевич Токаев в своем выступлении на заседании Совета глав государств ШОС, проходившем под председательством премьер-министра Индии Нарендра Моди в онлайн формате, говорил о новой роли этой организации, миссией которой по его мнению, сегодня является укрепление институциональных основ международных отношений, опирающихся на Устав ООН и способствующих преодолению все углубляющегося расхождения Востока и Запада.
Эта позиция нашла одобрение у целого ряда авторитетных государств-членов организации, таких, как Китай, Индия, Пакистан, Узбекистан, заинтересованных в «передышке» в условиях обостряющейся мировой конкуренции, санкционных и торговых войн, и даже военной конфронтации.
Лидер Китая, — Председатель Си Цзиньпин, также выступил с позиций построения единой, целостной гармоничной цивилизации, которая, по его мнению, только и может создать условия для благополучного и процветающего будущего для всех.
Эта, в целом объединяющая, умиротворяющая идеология контрастировала с достаточно конфликтогенным и, даже в какой-то степени, «вызывающим» выступлением российского президента, который вновь напомнил о российско-украинском и шире российско-западном столкновении, в котором «сквозило» неприятие существующего положения дел в международных отношениях, поиск виноватых и необходимость для стран ШОС, определиться с выбором… Российская внешнеполитическая ориентация сегодня настаивает на выстраивании новой бинарной модели мирового порядка, в которой Шанхайская Организация Сотрудничества должна безусловно стать несущей конструкцией «незападной ориентации», предложив альтернативный сегодняшнему, вектор развития. При этом в выступлении российского президента не уточнялось, на каких принципах и ценностях должен строиться новый мировой порядок, в котором сегодня попираются традиционные подходы, отстаивающие незыблемость территориальной целостности и суверенитета стран, признанных международным сообществом…
Подключение Ирана к ШОС, на протяжении долгих лет находящегося в международной изоляции, как раз отвечает этой задаче усиления конфронтационной модели перспективы построения будущих международных отношений. Таким образом, с молчаливого согласия всех остальных участников организации «фрондирующий трек» (т.е. оппонирующий сложившейся ныне системе международных отношений) сложился в Шанхайской Организации Сотрудничества, не смотря на то, что даже в самом названии организации сотрудничество стоит на первом плане. Таким образом, организация сегодня все громче настаивает на пересмотре «правил игры» в международных отношениях, что требует от лидеров участвующих в ней стран политической воли к изменениям и стратегического видения перспективы, о которой многими говорилось на данной, дистанциированной друг от друга, встрече.
Подтверждение осуществимости перспективы вхождения в ШОС на правах полноправного члена организации, Беларуси, чей президент способствовал умиротворению «странного мятежа» в России, также усиливает позиции «ястребов» в Шанхайской Организации Сотрудничества, поскольку эта страна пока не нашла себя, как и Россия, в европейской семье народов, геополитически находясь в ином, как выясняется, альтернативном социально-экономически и военно-стратегически, измерении. Думается, достаточно харизматичный и опытный политик Александр Лукашенко, способен существенно «оживить» позиционирование комплиментарно настроенных ко всему, что происходит сегодня в мире, «исконных» основателей организации в лице центрально-азиатских президентов.
Интересно, что страны Центральной Азии, стоявшие вместе с Россией и Китаем у истоков становления организации, были сконцентрированы и искренне заинтересованы в решении, прежде всего, актуальных вопросов регионального развития, чем «геополитическими разборками», поскольку изначально организация, как известно, была сориентирована на разрешении вопросов приграничного сотрудничества, делимитации и демаркации государственных границ, вопросов безопасности и доверия между странами, борьбы с «силами трех зол» (терроризма, экстремизма и сепаратизма). Были предложены вполне разумные идеи о том, что стоит провести ревизию принятых в организации соглашений, осуществить своеобразный аудит сделанного и проанализировать почему не были реализованы заявленные когда-то проекты. В частности, президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев, которому на днях предстоит переизбраться на высший государственный пост в своей стране, высказался о необходимости серьезного аналитического исследования перспектив Шанхайской Организации Сотрудничества, которое могли бы осуществить совместно аналитические центры ШОС в странах членах организации. Действительно, наблюдается определенный дефицит аналитического сопровождения деятельности организации.
Сам процесс расширения состава организации вряд ли можно назвать продуманным и планомерным. Скорее он отвечает геополитической конъюнктуре, чем формирует прагматичный и эффективный вектор развития организации. Эксперты в свое время, когда произошло расширение ШОС за счет противостоящих друг другу Индии и Пакистана, предрекали сложности на пути принятия согласованных решений, что до настоящего времени так и не преодолено. Кажется теперешний дрейф организации в сторону формирования антизападного дискурса вряд ли будет реально способствовать эффективности организации, особенно в контексте разгорающегося на наших глазах горячего противостояния России и Запада.
Выход организационной повестки дня ШОС за рамки фокуса внимания на Центральную Азию сулит больший, и пожалуй непомерный пока, груз ответственности за возникающие то там, то здесь, проблемы. Для стран Центральной Азии, заинтересованных в сбалансированном влиянии крупных внешних сил, это означает серьезное ослабление голоса самого региона в организации, низведенных до уровня статистов при интересах крупных «игроков». Таков, например, афганский трек, который по вполне понятным причинам, не был институционально представлен на встрече, хотя традиционно тема Афганистана находится в зоне ответственности организации. Можно согласиться с мнением узбекского президента об актуальности для региона рассмотрения кейса «Афганистан + ШОС».
Можно несколько скептически воспринять потенциальные амбиции той же Беларуси, после произошедших недавно событий с «мятежом ЧВК Вагнера», на то, чтобы вновь потчевать на лаврах взвешенного и авторитетного медиатора-миротворца, например, на таджикско-кыргызской границе, где время от времени наблюдается эскалация напряженности между странами. Можно выразить сомнение в том, отвечает ли это национальным интересам и потенциалу влияния этой страны, весьма далекой от особенностей «братских» кыргызско-таджикских трений на пограничной полосе.
Заявленные в ряде выступлений восторженные отклики о том, что многие страны мира сегодня выражают заинтересованность во вступлении в организацию и это способно усилить влияние Шанхайской Организации Сотрудничества в мире, можно «остудить» тем, что количество членов не всегда ведет к качеству решений. Пример тому, тот же Совет Безопасности ООН, резолюции которого сегодня вряд ли можно назвать эффективными и исполнимыми…
Исходя из прежнего опыта, можно предположить, что некритическое и безудержное расширение организации повлечет за собой, как минимум, огромное число несвойственных организации проблем, которые будут висеть на шее организации без какого-либо шанса когда-нибудь быть разрешенными силами Шанхайской Организации Сотрудничества, поскольку в нее уже вносится целый ворох «домашних проблем», каждой из вновь присоединившихся к организации, стран. И ШОС нужно будет каким-то образом выстраивать свое позиционирование по всему спектру, в том числе и этих вопросов. Сам формат организации, опирающийся на «шанхайский дух» консенсуса не способен предложить устраивающий всех алгоритм решения исторически преемственных задач.
Вместе с тем, считаю вполне плодотворной идею концентрации внимания на возможностях сотрудничества между странами, формирования взаимосвязанного социально-экономического пространства. Это касается, прежде всего экономического и гуманитарного кейса отношений между народами, которым еще предстоит лучше узнать друга и осознать сопряженный потенциал, зоны конкурентного поля национальных экономик и интересов. Предложения о консолидированном решении злободневных вопросов экономической кооперации, среди которых, например, вопросы энергетической и кибер безопасности, продовольственного и транспортно-логистического согласования проектов представляются весьма перспективными и конкретными задачами для организации. Тем более, что, как отмечалось многими спикерами, пока в арсенале ШОС нет ни одного реализованного за годы с момента основания организации, общего экономического проекта, символизирующего результативность организации.
А. Амребаев. Специально для Центра по изучению Китая
