Menu
28.07.2022
Недавно Председатель КНР Си Цзиньпин впервые за восемь лет (!) посетил с инспекционным визитом Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР), крупнейший регион Китая (см. на рисунке). В течение трех дней во время рабочей поездки он побывал в целом ряде городов СУАР – а именно в Урумчи, Шихэцзы, Турфане и на развалинах древнего города-крепости Ярхото (Цзяохэ).
Эти мероприятия с участием руководителя КНР привлекли к себе большое внимание, т.к. этот автономный район вот уже несколько лет находится в эпицентре многих международных событий. Если посмотреть материалы международных СМИ, то основная тематика, которая сразу выходит на первый план – это вопросы безопасности, борьбы с терроризмом и экстремизмом, а также различные действия китайских властей по решению этих вызовов и реакция ряда зарубежных стран на них. И этому есть свое понятное объяснение, которое будет представлено в выводной части настоящей публикации.
При этом, в СМИ почему-то фактически нет публикаций о высоком экономическом росте СУАР за прошедшие 10 лет, о достижениях региона в области индустриализации и развитии инфраструктуры, нет информации о социальном благополучии региона. А СУАР за эти годы сильно изменился и обретает черты современного урбанизированного и высокотехнологичного пространства. Также в СМИ очень мало объективных материалов в целом о значении Синьцзяна в набирающем обороты современном Шелковом пути.
А ведь для Казахстана и Центральной Азии понимание процессов в СУАР имеет стратегическое значение – ведь именно с этим регионом Китая соседствуют и взаимодействуют в первую очередь. И изменения в Синьцзяне будут оказывать прямое влияние на контекст сотрудничества Центральной Азии с КНР.
Итак, почему нынешняя поездка Председателя КНР Си Цзиньпина в СУАР является знаковой?
Первое. Визит первого руководителя Китая по целому ряду городов СУАР означает, что ситуация в сфере безопасности в данном автономном регионе взята под контроль и полностью стабилизировалась. Напомним, что до 2014 года Синьцзян был долгой головной болью Пекина по причине сохранения там многолетнего очага террористической активности. По имеющимся сведениям, всего с 1990 по 2016 год в Синьцзяне было свершено более тысячи терактов (пик был в 2015 году, когда было совершено 110 терактов).
Наряду с постоянными многочисленными жертвами террористов, на повестке стояла и проблема страха: ни китайский бизнес, ни тем более иностранный капитал не приходили в СУАР, соответственно сам автономный район был самым отсталым в Китае в социально-экономическом плане. Географически Синьцзян является воротами современного Шелкового пути, который был заявлен в 2013 году. Однако террористическая активность сдерживала использование всех открывающихся перед регионом возможностей.
С того периода Пекин предпринял ряд неординарных мер по обузданию экстремистских настроений среди местного населения. Вокруг этих мер очень много разных материалов, слухов, противоречивых и эмоциональных суждений, а также и фальсификаций. И в этом вопросе сложно найти «золотую середину» в оценках проводимой политики.
Поэтому основным индикатором в оценке политики Китая в СУАР должен быть ее результат. А итог на сегодня такой, что за последние годы в автономном районе не произошло ни одного террористического акта. И это факт. Например, давайте обратимся к оценкам западных институтов, занимающихся оценкой терроризма в мире или т.н. Global Terrorism Index, который ежегодно ведется Институтом экономики и мира (Institute for Economics & Peace, IEP).
По данным за 2015 год, Китай находился на 22 месте в мире из 124 оцениваемых в индексе стран. Тогда уровень террористической угрозы в КНР оценивался на тот период как очень высокий (фактически один из самых высоких в мире), и основной вклад в это вносила сложная обстановка в СУАР. (https://privacyinternational.org/…/Global%20Terrorism…)
В 2022 году позиция КНР в том же западном рейтинге расположилась на 67 месте рядом с такими странами как Нидерланды, Бельгия, Швеция, Япония, Австралия, Швейцария, которые имеют очень низкий уровень террористической угрозы. (https://www.visionofhumanity.org/…/GTI-2022-web…)
Таким образом, западные эксперты признают в своих исследованиях тот факт, что за 7 лет Китай не просто улучшил ситуацию в области безопасности, но и фактически решил эту проблему и встал в один ряд наиболее стабильных государств современности.
Дополнить этот вывод можно и следующим фактом, что ведущий мировой индекс терроризма Институт IEP является австралийской организацией со штаб-квартирами в Сиднее, Нью-Йорке и Брюсселе. Австралия регулярно критикует КНР, в том числе и из-за ситуации в СУАР, и поэтому позитивные оценки австралийских экспертов беспристрастны (эту страну сложно заподозрить в политических симпатиях к Китаю) и отражают реальные изменения.
Второе. Стабилизация общественно-политической ситуации в СУАР означает и то, что в ближайшие годы экономика автономного района получит еще больший импульс для роста. Визит Председателя КНР Си Цзиньпина также означает и то, что внимание китайского руководства к СУАР будет увеличиваться.
За прошедшие 8 лет укрепилась не только области безопасности СУАР, но и его экономика. Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая увеличил свой ВРП в 2021 году на 7% до 251,2 млрд долларов. Для сравнения, совокупный ВВП пяти стран Центральной Азии составляет на сегодня около 285 млрд долларов.
Таким образом, сегодня экономика СУАР по своему объему сопоставима с общим ВВП целого соседнего региона, а в сравнении со странами Центральной Азии в отдельности – Синьцзян превышает каждую республику региона.
В 2014 году объем ВРП СУАР составлял порядка 140 млрд. долларов, тем самым, за 8 лет экономика района выросла на 111,2 млрд долларов или фактически удвоилась. И это при том, что СУАР до сих пор считается одним из «отстающих регионов Китая» в сравнении с процветающими приморскими провинциями. Тем самым, прослеживается прямая связь между стабилизацией обстановки и укреплением безопасности с экономическим ростом.
Третье. Повышение внимания к СУАР вполне объяснимо и с позиции развития инициативы пояса и пути. В ходе поездки китайский лидер заявил, что Синьцзян играет ключевую роль в китайской инициативе «Один пояс, один путь».
Си Цзиньпин охарактеризовал инициативу пояса и пути как яркий пример успешности политики открытости, которая превратила СУАР из замкнутого внутреннего региона в форпост центральной зоны нового Шелкового пути, связанный с окружающими и более дальними странами прочной системой экономических и торговых связей. При этом регион и сам извлекает пользу из Шелкового пути. Так, в 2016 году объем внешнеторгового оборота Синьцзяна составлял 17,9 млрд долларов, в 2021 году – он превысил 22 млрд долларов.
В 2023 году исполнится первое десятилетие инициативы «Один пояс, один путь». В январе 2022 года Си Цзиньпин уже предложил новые проекты для Центральной Азии в рамках пояса и пути. Поэтому СУАР будет не только частью юбилейных мероприятий, но и китайской базой для наращивания экономической активности по всем действующим сухопутным маршрутам.
Тем самым, Китай готовится выйти на качественно новый уровень развития пояса и пути, и особую роль в этом будет играть стабилизированный СУАР. И Центральная Азия получит еще больше возможностей для своего развития.
При этом стоит отметить, что и само воссоздание современного Шелкового пути, и укрепление стабильности в Синьцзяне являются личными проектами Си Цзиньпина, который в октябре т.г., как ожидается, будет переизбран на очередной срок президентства. И успехи пояса и пути, как и в Синьцзяне – являются реальными и осязаемыми достижениями китайского лидера. Пояс и путь является ключевой идеей его периода руководства Китаем, и, видимо, будет одним из крупнейших примеров его политического наследия в будущем. При этом как показывает первое десятилетие проекта – идея себя полностью оправдала и убедила в своей результативности даже самых стойких скептиков реанимации Шелкового пути.
***
С учетом того, что в китайской политике всегда очень много глубокого символизма, то визит китайского руководителя в СУАР, несомненно, является политически значимым (подробнее можно ознакомиться https://regnum.ru/news/polit/3648360.html).
Поэтому смысл этой поездки нужно рассматривать и в более широком контексте. В целом, своим трехдневным посещением сразу нескольких городов Си Цзиньпин показал всем своим критикам, что за один срок президентства он сумел добиться своей крупной политической цели и впервые за многие десятилетия ранее проблемный СУАР стал стабильным, процветающим регионом и находится под полным контролем государства.
Это значит и то, что китайское руководство смогло не только победить многолетний терроризм, который сильно сдерживал развитие автономного региона (капитал не любит рисков), но и смогло выдержать мощнейшее политическое давление со стороны целой группы стран (права человека, положение мусульман, этнические репрессии, центры перевоспитания и мн. др.).
Говоря о правах человека в СУАР, стоит посмотреть на ситуацию с другой стороны – ведь значительное повышение уровня жизни местного населения это и есть обеспечение базовых прав человека на достойную жизнь и доступ к основным благам современной цивилизации. Это и достигнуто в СУАР, где также как и во всем Китае – искоренили абсолютную бедность. Думается, что такой результат гораздо лучше раскрывает вопрос прав человека в Синьцзяне, нежели его понимают спонсоры движения «Восточный Туркестан».
Не находят подтверждения и информация о репрессия в отношении Ислама и мусульман в СУАР (определенные ограничения в отношении радикальных течений религии применяются во многих странах, в том числе и в Центральной Азии). Если говорить языком фактов, то сегодня в Синьцзяне на 13 миллионов мусульман действуют 24 400 мечетей. То есть на каждые 500 человек приходится одна мечеть, что больше, чем не только в США, Великобритании, Франции, Германии, но и чем во многих мусульманских государствах.
Во время визита в СУАР верховный комиссар ООН по правам человека М.Бачелет в мае 2022 года также не смогла найти подтверждений якобы проводимых репрессий (Заявление Верховного комиссара ООН по правам человека https://www.ohchr.org/…/statement-un-high-commissioner…).
В целом за прошедшие пять лет различные медийные страшилки относительно якобы «зверской китайской политики» так и не оправдались. Да, в СУАР была организована система центров перевоспитания с разным уровнем поддержания дисциплины – власти КНР в принципе этого никогда и не отрицали, и даже неоднократно приглашали иностранных дипломатов и журналистов посетить эти центры. Кроме того, в 2019 году по просьбе Казахстана Китай пошел на дружеские уступки, например, в отношении положения этнических казахов, проживающих в СУАР (https://ru.sputnik.kz/…/china-kazahstancy-lager-mfa…). Это демонстрация понимания и готовности к развитию добрососедских отношений.
Понятно, что несмотря на все достижения, тема СУАР будет горячей и в будущем. Об этом, например, говорит недавний взлом якобы полицейских баз данных и слив нескольких тысяч фотографий и прочих материалов по СУАР – все это схоже с очередной фабрикацией и в принципе не получила какого-то широкого освещения.
Контент-анализ этих публикаций также вызывает множество вопросов. Например. Прямая цитата из публикации (https://vlast.kz/…/50104-lagera-perevospitania-v-licah…), которая показывает весь уровень экспертных рассуждений: «…Файлы полиции Синьцзяна позволили BBC раскрыть новые представления о масштабах преследования уйгуров. Анализ данных, проведенных ученым Зенцем, показывает, что только на юге Синьцзяна в 2017 и 2018 годах в лагерях или тюрьмах находились в общей сложности 22 762 осужденных. Эти цифры позволяют предположить, что в целом под стражей содержится более 1,2 млн. взрослых уйгуров и представителей других этнических меньшинств, что соответствует диапазону оценок экспертов…».
В чем именно взаимосвязь авторских вычислений о «22 762» и выводом в «1,2 млн», по какой формуле и на основе каких фактов были сделаны такие «выводы» – не понятно. Видимо «логика» автора здесь как в классической формуле пропаганды: «есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика».
Из всего этого можно вывести очевидное умозаключение: массированное политическое давление и раздувание правочеловеческой проблематики выступает лишь очередным инструментом в экономической и геополитической конкуренции с растущим Китаем со стороны тех стран, которые объективно теряют свои глобальные позиции в век Азии. И это также классический прием геополитики.
Таким образом, многолетняя раскачка ситуации в СУАР (особенно в период с 2017 года) во многом может быть связана с попытками глобальных конкурентов остановить развитие инициативы пояса и пути и нейтрализовать транспортные коридоры, проходящие через страны Центральной Азии и открывающиеся новые экономические возможности. С этим, по всей вероятности, были связаны и искусственные волны синофобии, которые через СМИ, НПО и активистов подогревались в 2017-2020 годы.
Выбранная внешними игроками цель для давления лишь подтверждает стратегическую значимость связки «Центральная Азия–СУАР». Благо, что правительства и экспертные круги стран Центральной Азии обладают своим разумным видением этого вопроса и сумели вовремя стабилизировать обстановку.
В целом, возвращаясь к Центральной Азии то в ближайшее десятилетие регион будет находиться под влиянием динамичного развития СУАР и дальнейшей реализации инициативы пояса и пути, в которой Синьцзян будет играть все большую роль. И этим необходимо воспользоваться уже сейчас.
Именно поэтому Президент РК К.К.Токаев в январе т.г. отметил, что развитие транспортных коммуникаций в Центральной Азии может обеспечить рост ВВП пяти государств на уровне 15%. Казахстанский лидер заявил, что РК до 2025 года планирует инвестировать в транспортные коридоры 20 млрд долларов.
По прогнозам, экономика СУАР в ближайшие годы продолжит свой рост. И уже очевидно, что региональное значение Синьцзяна значительно выросло, регион стал ведущим внешнеэкономическим и транспортно-логистическим хабом для стран Центральной Азии.
И здесь этнокультурная близость народов Центральной Азии и китайского Синьцзяна будет выгодным мостом деловых связей и экономического сотрудничества. Как это и должно быть: общие культура, традиции, менталитет и языки должны объединять народы Центральной Азии и СУАР, содействуя активным экономическим обменам соседних стран – как это и было во времена Шелкового пути.
во времена Шелкового пути.
Центр по изучению Китая,
г.Нур-Султан, 2022 год
