Menu
20.05.2023
В эти дни в китайском Сиане проходит саммит «Центральная Азия — Китай». Учитывая все возрастающую роль Китая в экономиках стран региона можно без преувеличения сказать, что на этой встрече определяется будущее региона. Подписываются многочисленные контракты и определяются параметры будущего сотрудничества. В то время как апологеты сближения с Китаем говорят о больших возможностях, критики указывают на попадание стран региона в зависимость от восточного гиганта. За всей этой дискуссией вокруг текущих, тактических проблем, теряется главный вопрос — а что, собственно предлагает Китай Центральной Азии в политическом плане? И шире, в чем состоит смысловое наполнение грядущей активности Пекина на мировой арене?
Для ответа на этот вопрос необходимо взглянуть на изменения в мышлении Китая относительно своего окружения и внешней политики в целом.
От защиты старого порядка…
Незадолго до саммита, в марте, лидер КНР Си Цзиньпин выдвинул «Инициативу глобальной цивилизации»(全球文明倡议), основная идея которой заключается в многообразии современных цивилизаций, а модернизация не является «монопольным продуктом» лишь некоторых стран. Нетрудно догадаться, что речь идет о Западе и западной модели модернизации. Фактически Си бросил вызов тезису о том, что модернизация возможна лишь в сконструированных по западным стандартам обществах — краеугольному камню теории либерализма.
Это демонстрирует некоторые изменения в подходах Китая к глобальному управлению. На заре своего правления в 2012 году Си Цзиньпин выдвинул концепцию «Сообщества единой судьбы человечества»(人类命运共同体). С первого взгляда может показаться, что обе идеи схожи. Действительно, в них лежит общий стержень — сотрудничество и синергия между разными странами и цивилизациями. Однако тональность концепций различная. В первой (хронологически) концепции «Сообщества единой судьбы», Китай следует в фарватере глобализации — детища либерального мирового порядка. В свежей «Инициативе глобальной цивилизации» речь идет о о наличии у каждой цивилизации своих особенностей.
Здесь необходимо отметить, что в Китае с серьезностью относятся к словам. Китай таким образом конструирует действительность вокруг себя. Мы, в постсоветском пространстве, привыкли видеть международные отношения в плоскости реализма. Однако такая большая страна как Китай, тем более что это нация на подъеме, нуждается и в осмыслении своего быстро меняющегося положения в мире и понимании того, что с ним, этим новым своим положением, делать. В том числе и в международных отношениях. Это можно назвать китайским вариантом конструктивизма в международных отношениях. Китай конструирует дискурс в международных отношениях вокруг себя.
Это конечно не делает китайскую внешнюю политику полностью конструктивисткой. В ее основе все также лежит реализм, а в последнее время и неореализм. Китай использовал либеральный мировой порядок в своих интересах, для своего возвышения, оставаясь при этом вне системы либерализма. Именно поэтому в первое десятилетие Си у власти все его концепции, в том числе и «Сообщество единой судьбы» и «Один пояс — Один путь» можно было рассматривать как инициативы вполне в духе либерализма: устранение границ, синергия развития, свободная торговля и инвестиции.
Что не учли в Пекине? Противодействия создателя либеральной системы — США. Китай получил множество плюсов от глобализации, вероятно даже больше чем ее инициаторы – США. Китай в последние 40 лет исходя из своего неореалистического видения выступал как защитник созданной США системы, основанной на идее либерализма. При этом само существование Китая и его успех ставили под вопрос идеи либерализма. Здесь и крылось главное противоречие: Китай поддерживает мировой порядок, основанный на либерализме, при этом используя его лишь как инструмент в своем политическом курсе, основанном на неореалистических концепциях. И самое главное – Китай был более успешным в этой системе, чем ее создатели.
К созданию нового порядка…
В последние годы Китай столкнулся с жесткой оппозицией своему постепенному возвышению со стороны текущего мирового гегемона – США. Парадокс глобализации – созданный США мировой порядок способствует возвышению главного соперника-претендента на нового гегемона. США в попытке остановить Китай начали обрушать созданную ими же систему — мировой порядок основанный на правилах.
Это породило новую ситуацию в международных отношениях: США ненамеренно разрушают основанный ими же самими мировой порядок, который является основой их гегемонии.
Это действительно большие перемены на международной арене. Фактически сейчас проводится черта под 40-летним периодом эпохи максимальной глобализации, начавшейся с реформ в Китае (Политика реформ и открытости Дэн Сяопина) и США (Рейганомика).
Китай – будущий гегемон?
Действия США разрушают базис стабильности, на котором рос Китай. В результате Китай стал задумываться о собственной ответственности за свое будущее, которое в силу глобализации тесно связанно с будущим мира. Это и привело Китай к осознанию себя сначала как защитника текущего порядка, но с процессом его эрозии, как творца нового мирового порядка.
И здесь обретают новую силу китайские идеологические концепты, которые ранее весьма скептически оценивались внешними наблюдателями. Китай приступает к конструированию новой архитектуры мирового порядка на основе своего понимания мира. В политическом смысле Китай перестает быть традиционной империей — замкнутой на сохранение власти и порядка лишь внутри своих границ, а делает сильную заявку на статус гегемона. Гегемония во-первых, вырабатывает правила для всего мира, во-вторых, имеет достаточно сил, чтобы заставить всех соблюдать эти правила.
Но можно ли сделать вывод, что перед нами заявка на статус нового гегемона?
С одной стороны Китай активно принялся за архитектуру глобального управления. Если раньше речь шла о размытых формулировках в стиле «мы за мир во всем мире» и активных инвестициях, то теперь Китай уже активно действует на новом уровне – перестройке структуры международных отношений в различных регионах мира. Самые свежие примеры: посредничество Китая между Ираном и Саудовской Аравией и между Россией и Украиной.
Учитывая вышесказанное можно ожидать от саммита «Китай-Центральная Азия» нечто большего, чем просто новые инвестиции. Пекин переходит на новый уровень архитектуры отношений с сопредельными регионами. Китай уже успешно опробовал схему углубленного сотрудничества на примере АСЕАН, теперь очередь за Центральной Азией. Отмена визовых ограничений для граждан Казахстана и другие китайские инициативы вписывается в эту новую парадигму – выстраивания мира вокруг себя. Тем более, что Китай в условиях проведения США стратегии сдерживания, как нельзя прежде нуждается в дружественном окружении.
С другой стороны в Пекине понимают и то, что есть другие крупные державы. Те же США, также Россия, другие крупные развивающиеся страны, на которые Китай не может надавить. Поэтому необходимо договариваться. Будет ли это гегемония одного с несколькими самостоятельными центрами или анархия – вопрос открытый.
Характерно, что Пекин в ходе подготовки и проведения саммита со странами Центральной Азии настойчиво заявляет о том, что его расширение сотрудничества не ведет к противостоянию с третьими странами. Это месседж и Москве («не волнуйтесь!»), и Вашингтону («не надейтесь!»). Действительно, ожидания соперничества между Пекином и Москвой после ухода Вашингтона из региона строятся в основном на концепции «Стратегии конфликта» — воплощении теории игр в политике. Но эта концепция, в свое время созданная американскими стратегами, основана на англосаксонской культуре переговоров и торга. Китай заявляет: «мы поступаем иначе». Тем самым делая вызов доминирующему вокруг внешней политике в Центральной Азии неореалистическому дискурсу.
Сильные и слабые стороны Китая
Каждая национальная внешняя политика происходит из истории, традиций и культуры взаимодействий своего народа. У Китая в этой сфере есть сильная заявка на лидерство: в течение тысячелетий Китай мирно инкорпорировал различные этносы в свою цивилизацию. Если Китай будет продолжать использовать эту методику в международных отношениях, он преуспеет в строительстве мирового порядка по своим правилам.
Однако есть и слабые стороны такого наследия. Например, вера в свою исключительность. Такая вера может привести к многочисленным ошибкам, если возобладает уверенность в преимуществе своей культуры и ценностей над другими. Но все же именно уважение чужих культур ранее всегда было главным преимуществом Китая.
Проблемы, стоящие перед Китаем
Первая проблема – бюрократия. Бюрократический аппарат Китая может даже самое лучшее осмысление превратить в однообразное слепое следование спущенным свыше методичкам без должного осмысления. Собственно для этого и существуют партийные школы в КПК – от самого высшего, но низшего уровня.
Вторая проблема – закрытость аналитики Китая для иностранцев. Китай должен рассказывать миру о том, что думает, как относится к окружающему миру. Из-за закрытости китайской аналитики иностранные аналитики не имеют представление о плане Китая для мира, и вынуждены гадать над каждой новой абстрактной инициативой, которую невозможно понять без контекста.
Задачи перед Казахстаном
Волей случая Центральная Азия оказалась одним из эпицентров продвижения Китаем своего видения мирового порядка. Если мы не сможем эффективно ответить и использовать китайское видение внешней политики, это станет вызовом для нашей политики многовекторности: когда произойдет ухудшение международной обстановки мы можем быть поставлены перед жестким выбором между тем или иным полюсом силы. Но если мы будем активно взаимодействовать с Китаем, это поможет нам обрести свое место и в этой, выстраиваемом Китаем мировом устройстве, не теряя важной для нас многовекторной политики.
Поэтому целевой задачей для нас является обеспечить себе достойные условия в создающемся новом мировом порядке. Для этого необходимо договариваться с определяющими мировой порядок центрами силы, пока они нам еще слушают. И речь здесь не только о Китае, но и о России и США.
Нам необходимо выстраивать свою внешнюю политику понимая китайский контекст. Сейчас наша проблема – мы, в зависимости от политических предпочтений, считаем Китай альтернативой то Западу, то России. Однако Китай заявляет, что не стремится противопоставлять себя кому-то, развивать отношения в ущерб другим странам. В этом и есть главный принцип Китая в Большой игре вокруг Центральной Азии. Это нужно учитывать в нашей политике.
Антон Бугаенко. Специально для Центра по изучению Китая
(фотография с https://34travel.me/post/china-guide)
